Леночка: Первые месяцы

Леночка: Первые месяцы

Впервые я увидел Леночку через окно роддома — внутрь в те времена не пускали. Хотя палата находилась на четвертом этаже, удалось разглядеть, что личико у Леночки было красным-красным. Подумалось, что, наверно, она только что много плакала — все дети плачут, — но позже прочитал, что, оказывается, при рождении все малыши очень красного цвета — из-за прилившей крови. И цвет сохраняется сутки.

Во-второй раз увидел уже при выходе из роддома. Когда она очутилась у меня на руках, я поразился — насколько она была легкой. Совсем ничего не весила. На следующий день, взяв её на руки, я понял Лена не так уж и невесома, — не могла же она набрать такой вес за сутки. Наверно, в первый день я просто очень переживал, поэтому и веса не чувствовал.

В первый же день, когда ее стали купать, Леночка закричала и заплакала — просто от испуга, так как температуру воды я тщательно проверил (долго пытался купить градусник для воды, так и не купил — тогда товаров в магазинах не было, но достал у одного приятеля). Заплакала она и на второй день, и на третий. Вообще не любила купаться и привыкала к воде долго. Но в первый раз меня поразила реакция — ожидалось, что ей должно понравиться, но вдруг, совсем неожиданно, ребенок ужасно пугается всего нового. Тогда стало ясно, что психология малышей, о которой столько читал, но не принимал слишком всерьез, действительно существует, хотя казалось бы — подумаешь, открытие. И как долго ей пришлось привыкать к купанию из-за первого стресса!

Кстати, помню, когда мы приехали в Ригу, на дачу — уже летом, я в первый день только окунул ее и сразу же вытащил, так как она опять заплакала — переволновалась в полете (мы прилетели на самолете). Бабушка удивилась — как это так, ведь не так же быстро купать надо — не одну секунду. Пришлось объяснять, что ребенок не очень любит купаться, поэтому не хочется его слишком волновать.

Позже — когда Лена стала что-то понимать и купаться полюбила, придумали мы с ней игру в медвежонка. Из воды теперь ее было вытащить трудно, а слишком долго в ней сидеть тоже не рекомендуется, поэтому после купания приходил «медвежонок» — я брал мохнатое красное полотенце и набрасывал Лене на голову, а затем укутывал и вытирал насухо, приговаривая, что я просто глажу медвежонка, а не вытираю воду. Только так удавалось ее вытащить из воды без особого труда. Веселья было навалом.

Сначала Лену купали в ванночке в комнате — воду я носил в ведре из ванной комнаты, где воду в первое время кипятили, но затем стали брать просто горячую из-под крана. Затем ванночку стали ставить в ванной, — когда девочка подросла, и опасность заразиться какими-то болячками от соседских детишек исчезла. Ванночку вешали в коридоре на стене, а так как места там уже не было, то висела она на «проходном месте» — перед входом в ванную и иногда, когда ее задевали плечом, с грохотом падала на пол.

Но речь идет уже о комнате в огромной квартире на Мясковского, а сначала, несколько дней, Леночка жила в однокомнатной квартирке на Карманицком переулке — правда, была перегородка, отделявшая часть комнаты. Места там было немного, и приходилось тоже изворачиваться, чтобы Леночку выкупать. Но буквально через несколько дней, наконец-то, удалось снять квартиру в Медведково — далеко от центра, зато отдельная квартира, хозяева которой уехали в долгую командировку за границу.

Зима прошла быстро — Лена родилась в самом ее конце, хотя еще и случались морозные дни. В Медведково было очень много зелени, и я старался гулять с ней как можно больше — разумеется, когда стало потеплее. Не помню точно, уже тогда или позже, она начала хватать край коляски ручками и, подтягиваясь, пыталась подняться. Удивительно, какие это были осознанные движения — помню, насколько поразительно четко она это делала: первое, что к чему она приступала, лежа в коляске, — хваталась за ее край и пыталась подтянуться, чтобы оглядеться вокруг. Когда это удавалось — удовлетворенно гугукала. Да, скорее всего, это было уже осенью, перед тем как Лена стала сама вставать. Тогда уже было опасно оставлять ее в коляске — запросто могла вывалиться.

Голова у ребенка огромная — чуть-ли не треть по отношению к общему телу, поэтому перевешивает, и ребенок вываливатся из кровати, из коляски, просто из рук — об этом много пишут, так как взрослые забывают об этом, а подобные ситуации крайне опасны для малышей. Но мне как-то удавалось не давать её свалиться.

Помню, как-то купил я себе очень красивую кофту, и чуть ли не в первый день мы пошли гулять. Стало жарко, и кофту я повесил на нижнюю планку прогулочной кроватки. Не заметил, как кофта куда-то упала. Так и не нашел. Но, наверно, было это тоже уже позже — в сентябре, так как купил я кофту в Риге (в Москве таких не было).

Но помню другие ощущения — никогда до выходов на прогулку с коляской не представлял себе, сколько в асфальте трещин и неровностей. На каждом бугорке коляска подпрыгивает, а Леночка может проснуться. Поэтому ходить приходилось крайне осторожно, приглядывая за трещинами. Возненавидел людей, которые проходили мимо коляски, громко болтая и не обращая внимание на спящего ребенка. Прогонял подбегавших собак. Внимательно следил за машинами — чтобы они не заурчали или не обдали дымом — сколько нового для себя открыл. Раньше никогда не обращал внимания ни на трещины в асфальте, ни на коляски, что мимо проезжают.

А Леночка на прогулках либо спала, либо болтала о чем-то — «буль-буль-буль». И, хотя, она, конечно, ничего не понимала, мне нравилось с ней разговаривать. Нес какую-то чепуху — без смысла, — сам иногда смеялся над ерундой, которая получалась: «… и вот пошел дед на реку, глядит, курочка в самолете летит, а у нее в руках книга, а в книге написано, как Робинзон Крузо залез на крышу, глядь, а там пожарная машина уже находится. Пожарные вышли и стали дом поливать, вода льется, лужи вокруг, тут и снег пошел, стали дети снежную бабу лепить. А холодно, как на Северном полюсе. Тут медведица решила лечь на зиму в берлогу…»

Каждое утро приходилось бегать на специальную домовую кухню, где выдавали кефир и молоко в маленьких бутылочках. Надо было приходить к открытию, очень рано, так как если придти попозже, то уже кефира не хватало, а он был специальный — для малышей. В магазинах его не было, разумеется. Впрочем, опаздывать не получалось, так как к 8 утра надо было ехать на работу, до которой я добирался полтора часа ровно. А так как в метро народу было полным полно, то сесть не удавалось.

Красный цветок. Одна из первых фотографий, сделанных Леночкой

После еды надо было вымыть бутылочку, потому что новые кефир и молоко выдавали только после сдачи использованных. Горлышко было очень узким, мыть было сложно. Я пропихивал внутрь тряпочку и тряс бутылочку, пока все следы не исчезали. Лена лежала в колясочке около кухонного стола и с удовольствием наблюдала за мытьём. Не знаю, почему, но ей это нравилось — наверно, журчание воды, блеск посуды… Приходилось вставать немного боком к раковине, чтобы ей было все видно. Одновременно я объяснял, что делаю — мою, тру, вытираю…

По ночам Лена спала плоховато, часто просыпалась, а окончательно вставала около 6 утра. Иногда укачивал ее по часу. Одновременно приходилось разогревать молочко или кефир, чтобы ее покормить. Поспать почти не удавалось. Ведь после работы и полутора часов езды домой, надо было еще купить продукты — а это было не так-то просто в нашей стране. (С тех пор я и полюбил принимать ванну — укаладывался на полчаса и расслаблялся, чтобы придти в себя после всего этого).

Потом Леночка попала в больницу, где провела пару недель, если не ошибаюсь. Легче без неё не было, так как я очень переживал, а к тому же, каждый день ездил после работы в больницу — просто чтобы с ней побыть. Было тепло, мы сидели на скамейке — Лена у меня на руках, а рядом сидели и курили студенты, а я их отгонял подальше, но эти студенты-медики (!) совершенно не обращали внимания на ребенка. И мы опять с Леной болтали — точнее, я болтал, а она внимательно слушала, как будто бы все понимала.

Потом Лену выписали — она была спокойной и равнодушной — ее закармливали, как и всех детей в больнице, таблетками, чтобы она не плакала и не мешала медсестрам.

Продолжение:

• Леночка - первый год

Лена.