Почему умерла моя дочка
Сразу предупреждаю, что ни в коем случае определения «подонки, ублюдки, негодяи» не относятся ко всем тем, кто искренне уверен, будто бы марихуана безвредна, почти безвредна, помогает справляться с невзгодами, её легализация в Канаде никому не мешает и т. д. Людей нельзя винить в том, что они верят массированному давлению кругов, заинтересованных в создании именно такого мнения. А вот те, кто громогласно пропагандирует эту мерзость — вот те мерзавцы. Почему? Ниже поясняю. Если хоть до одиного человека дойдёт, на стороне каких подонков он выступает, поддерживая мнение о «безвредности каннабиса и полезности его вседоступности», вот и славно.
Наверно, пишу длинно, но пытаюсь описать всё очень подробно. Можно перескакивать через разделы, ориентируясь по подзаголовкам.
День смерти моей дочки
Моя дочка очень сильно болела. Жила она с женихом, но мы общались каждый день. Всегда, без исключений, желали друг другу спокойной ночи, а я всегда напоминал о необходимости принять на ночь «таблеточки». Как правило, дочка говорила, что уже приняла лекарство или что собирается принять, Энди, её жених, проследит... Как правило, общение перед сном проходило с 21.30 до 22. Таблеточки свои она принимала часа за полтора до сна, они действовали и как снотворное, но не сразу после приёма.
В этот день дочка позвонила около 19 часов, гораздо раньше, чем обычно. Хотя иногда такое бывало.
«Папа, звоню, чтоб не волновался, мы с Энди едем покататься, заедем в бар на рюмку коктейля, вернемся часа через полтора, сразу ляжем спать, так что заранее желаю спокойной ночи, всё в порядке». - «Отлично, отдыхайте, таблеточки не забудь!»
Это было стандартное напоминание с моей стороны, но не просто «традиционное, для порядку», а потому, что забыть дочка могла, и регулярно спохватывалась в ответ: - «Ой, спасибо, сейчас приму.» Она очень болела, но дело не только в этом, а и в том, о чём весь этот рассказ.
Дочка приняла свои лекарства, сказала, что всё в порядке, пожелали друг другу спокойной ночи, и она ушла. Это было последнее наше общение.
Что было дальше, мы с Энди восстановили, по всей видимости, правильно: Дочка моя спустилась с 17 этажа, а Энди ждал её в машине. Он вышел раньше, чтобы вывести автомобиль из гаража и подать к подьезду дома, поэтому он не видел, как она приняла лекарства, а она ему ничего не сказала об этом. Ничего необычного, никаких странностей.
Они поехали покататься, как делали регулярно. По возвращении заскочили в бар в 200 метрах от дома, где выпили по бокалу алкогольного коктейля. Вернулись домой. Дочка сказала, что очень устала за день, будет готовиться ко сну. Энди напомнил, что пора пить лекарства. Дочка кивнула, выпила таблеточки. Она начисто забыла о том, что приняла их полтора часа назад.
Было около половины десятого вечера. Уставшими были оба, поэтому оба легли спать. Он заснул быстро. Сквозь сон, слышал, как она ворочается, не может заснуть. Затем встала, пошла на кухню и приняла те же лекарства в третий раз. Это стало понятно по тому, что утром Энди нашёл на кухонном столике баночки с лекарствами. Она никогда их так не оставляла, убирала в шкафчик. Раз оставила на столе, то, очевидно, приняла их в полусонном состоянии. То ли забыла, что это третья доза за вечер, то ли сочла, что вторая доза поможет заснуть, раз сон не идёт.
Сердце остановилось около 2 часов ночи. Энди проснулся от прикосновения к холодному телу в 3 часа. Анализы показали серьезную передозировку именно её лекарств, очень незначительную долю алкоголя (тот самый коктейль, ничего страшного, не запрещено было) и следы марихуаны. Много, регулярное употребление.
Болезнь
О болезни надо рассказать подробно (а кому надоело читать, можете перестать, всё понятно, никаких обид).
Моя дочка заболела шизофренией и серьезно лечилась вот уже четыре года. В этом долгом процессе есть два труднейших этапа — первый год и этап завершения стабилизации, который может наступить через пару лет после начала лечения, через пять лет, через десять или никогда не наступить. В нашем случае понимание стабильности пришло через три с лишним года.
Первый год был самым сложным, как у всех пациентов. Но, к счастью, не самым сложным, в сравнении с другими больными. Иногда выбор правильного лекарства и комбинации лекарств занимает целый год. Иногда их вообще не удаётся найти (и тогда дело плохо кончается). В нашем случае правильное лекарство нашли менее, чем через полгода. Перепробовали только три комбинации, если не ошибаюсь. К сожалению, отказались от лекарств второго поколения из-за серьезнейших побочных эффектов. Хотя симптомы основной болезни они подавляли, но дочка не могла и получаса провести на одном месте, какие там полчаса, 5 минут. Она могла шесть часов ходить без передышки, организм требовал быстрой ходьбы и т.д. Следующее лекарство — ещё из «первого поколения» привело к постоянному дурному настроению, депрессивности, вообще ни секунды прояснения. Нашли правильную комбинацию довольно быстро — и полугода не прошло. Второе поколение лекарств не только лучше действует, но его можно принимать раз в месяц — укол у врача. К сожалению, сегодня далеко не всем пациентам эти новые лекарства подходят.
Через три года наступил очень важный этап. У всех, кто до него добрался, на этом этапе есть плюсы и минусы в состоянии (конечно, я описываю всё упрощенно, а любой врач укажет на кучу недостатков в изложении, непрофессионализм и прочее. И будет прав, но дело не в этом).
Плюсы в том, что больной осознаёт, что он практически здоров. Прав он или нет, другой вопрос. Но никаких симптомов и признаков болезни нет. Пациент ведёт обычную жизнь, отдыхает, работает, может выпить немного алкоголя, кататься на лыжах, заниматься любовью, поругиваться с папой, ворчать на маму, готовить вкусные обеды и ездить отдыхать на Багамы.
До этого этапа доходят не все. Многие не выдерживуют периода «настройки», не доходят до нахождения правильной комбинации лекарств, бросают, впадают в непреодолимую депрессию раз в месяц-полтора, после чего бросают лечение, уходят в алкоголь или наркотики. И погибают, как правило. Или же сходят с ума.
Те, кто первый этап преодолевает, тот выходит на прямую линию к победе над болезнью. Я не говорю, что болезнь исчезнет полностью, но она будет под полным контролем, никому не заметна, никак на жизнь влиять не будет — или почти никак. При условии, что и этот этап будет преодолен. Его, наверно, легче преодолеть, чем первый этап, через который успешно проходят только сильные и умные люди. Слабые, потерявшие веру в себя, уступившие болезни сходят на первом этапе. Их я не ругаю и не принижаю. Болезнь очень тяжела, и не вина больных, что половина из них до второго этапа не доходит.
Уровень тех, кто вышел на второй этап? Моя дочка за 2017 год показала доход а налоговой декларации в 42 тысячи долларов. Любой канадец уважительно кивнёт, услышав эту сумму. Не миллионщик, но и далеко не самая маленькая зарплата в стране. И это не считая тех денег, что она заработала, работая над сайтами (благодаря заработкам от рекламы на её сайте) и выполняя задачи на компанию, в которой работаю я, где за работу официально запрлату за неё я и получал.
В 2016 году она, осознав, что может теперь работать, прошла три интервью. Все три успешно. Выбрала должность и компанию наиболее привлекательные. Вот такой уровень этих людей. Да, потому что они сильные, они прекрасно ориентируются в обстановке, они понимают свое состояние, необоходимость лечения, терпения, упорства...
Если они преодолевают второй этап, то дальше проще — уже сказал выше, что жизнь будет стабильна и если не самой счастливой, то всё равно хорошей.
Но есть одно «но». А именно — минусы второго этапа. Если очень кратко их формулировать, то опасность в «головокружении от успехов », так сказать. Дело в том, что человек всё же болен.
Если на первом этапе моё присутствие каждый день было обязательным (мы жили вместе последние три года, моя подруга регулярно к нам приезжала, раз в пару недель, но переехать она не могла, а дочка не хотела переезжать в наш город, по разным причинам, где лечение было одной из главных), то на втором этапе она уже могла жить самостоятельно. Но контроль был необходим. Я всё же замечал в ней признаки уходящей болезни, мы над ними работали, успешно их били и побеждали. Всё же, не зря дочка закончила один из лучших ВУЗов Канады по специальности «психология».
Но на этом этапе появлется очень серьезный минус. Человек вдруг осознает, что ему плохо, что он болен, что каждый день что-то не так, что-то не клеется, всё тяжело, а надежда, хотя и есть, хотя и растёт, но всё же забивается тревогами, депрессивными моментами, сожалениями о потерянном времени и прочими переживаниями. Человеку бывает невыносимо плохо и больно. Боль — не в физическом смысле, а боль в мозгу и в сердце.
Преодолеть эту жуть (а это действительно жуть) помогает общение, поддержка (родителей, друзей, коллег по работе и коллег по болезни, врачей). Регулярные встречи с такими же больными, совместные походы, вечеринки, спектакли, много чего. Но всего этого мало. Моей дочке сильно помогало очень дорогое увлечение — она была действительно красивой и хорошо сложенной, одежда на ней сидела замечательно. И каждый месяц она покупала себе туфли Лабутены. Никаких подделок, никаких менее известных марок. Каждая пара стоила около 2 тысяч долларов. После её ухода мы с её мамой насчитали двадцать пар Лабутенов. Некоторые надеты несколько раз, большая часть вообще не ношена. Мама дочки все эти туфли уничтожила, чтобы никто не носил их. Зачем покупались эти туфли? С одной целью — уменьшить давление депрессии на мозг, поднять себе настроение из мрака до нормального. Хватало на неделю, от силы две. Затем новая пара Лабутенов. Ну, и другие костюмы, блузки, туфли... На работе смотрели с восхищением. Из других отделов приходили сослуживицы посоветоваться о выборе гардероба, что, конечно, тоже повышало настроение.
Но, к сожалению, всё это дорогие удовольствия. И хотя ни я, ни мама ни разу не осуждали, не призывали прекратить траты, дочка сама переживала сильно. Да, понятно, что через год-два это прекратится, мне станет лучше, я с улыбкой буду вспоминать этот этап, продам ненужные Лабутены и забуду о кошмарах. Но мне жалко всё же пяти тысяч долларов в месяц, а то и семи тысяч, на эти безделушки. А нет ли другого способа, менее тяжелого?
О «лечебной марихуане»
Есть! Нашёлся способ. Добрые люди посоветовали. Мол, «а ты покури марихуану в лечебных целях». Ничего, мол, страшного, какие там проблемы, она же безопасна, она же не ведет к привыканию, ты не перейдешь на тяжелые наркотики. От неё никакого вреда, окружающим не мешает... (да что там перечислять грандиозные плюсы — перечитайте всяких ублюдочных «оксан», они распишут прелести этого дерьма гораздо лучше меня).
Дочка моя была умным человеком. Поэтому восприняла советы с осторожностью. Но давайте не будем долго и муторно пояснять. Если кратко, то советы в пользу «лечебной марихуаны» дали все — от доброхотов из Фейсбука, до лекторов-исследователей, профессоров универсистетов Торонто и Монреаля. Он коллег по форуму таких же больных (очень модерируемый, причем модераторы не больные, а медперсонал, которые не мешали таким советам), до личных друзей, с позицией - «да что тут такого, обязательно поможет».
Я ценю круг её общения и очень благодарен всем за поддержку. Но тут я пытался сделать всё, чтобы отвести от дочки этот удар. Не получилось. Куда мне справиться с давлением всех этих знатоков разных уровней - «папа, ты ошибаешься, ведь и профессора, и медсестры, и врачи, и политики, и прочие "друзья" — все говорят, что марихуана полезна в таких тяжелых случаях, как у меня. Ты же видишь, как мне тяжело, я должна попробовать это средство, ведь все вокруг за него!»
Не получилось убедить. "Эксперты" победили. Тем более, что дочка сразу воспряла духом — депрессии ушли, стали не такими тяжелыми, а любое их проявление в зародыше убивал лечебный косячок. Да и с Законом никаких проблем даже до всеобщей легализации — лечебная же, её можно приобретать и курить.
О марихуане знали все. Знал я, знала её мама, знал жених. Ни он, ни её мама не выступали против употребления. Только я был категорически против. Но их понять могу.
У дочки не было пристрастия к наркотику, нет. Но курить «лечебную марихуану» она начала примерно за полгода до смерти.
Помнится, я оказался пророком. Пытаясь в один момент запугать её (да знаю, что это неправильно, но уже исчерпал остальные средства), сказал, что «тебе год осталось жизни, с момента первого «косяка». И пояснил, почему. Отмахнулась, мол, профессионалы врачи не против, а за "лечебную травку"! А я тоже ошибся, не год, а полгода жизни ей оставалось.
По статистике, 60% таких же больных, как моя дочка, прибегают к марихуане на этом этапе лечения. Не выдерживают боли, депрессии, тяжести. Те 40%, что удерживаются - проходят этап успешно и если не вылечиваются (а может и вылечиваются, пока рано судить о результатах лечения, современным лекарствам около 20 лет всего лишь), то живут нормальной жизнью. Все, кто прибегнул к "лечебному курению марихуаны", погибают. Может, кому-то везёт, и он выживает. Но таких мало. 60% - это примерно 60 тысяч канадцев.
По статистике, 60% таких же больных, как моя дочка, прибегают к марихуане на этом этапе лечения. Не выдерживают боли, депрессии, тяжести. Те 40%, что удерживаются - проходят этап успешно и если не вылечиваются (а может и вылечиваются, пока рано судить о результатах лечения, современным лекарствам около 20 лет всего лишь), то живут нормальной жизнью. Все, кто прибегнул к "лечебному курению марихуаны", погибают. Может, кому-то везёт, и он выживает. Но таких мало. 60% - это примерно 60 тысяч канадцев.
Что случилось?
Случилось то, что не могло не случиться. Умиротворенное состояние от марихуаны отразилось на всём. На памяти, на обязательности, на желании жить, в первую очередь. На работе взяла длинный отпуск (там о болезни знали, шли навстречу) — просто потому, что состояние было безмятежным, ходить на работу не хотелось, ничего не хотелось.
Затем — память. Память при этой болезни — слабое место, но через год после начала лечения она полностью восстановилась и не угнетала. После выбора «лечебной марихуаны» память рухнула.
Далее — нелогичность решений, невозможность осознанного выбора или логичного вывода. Пример — в сентябре 2017 года дочка решила, что ей больше не нужно использовать специальные пеналы, в которых лекарства распределены по дням. При взгляде на такой пенал ты сразу видишь, выпил ли ты сегодня таблеточки или нет. Но благодаря «лечебной марихуане», безмятежности, исчезновению чувства настороженности, логики, рассуждений, дочка пришла к простому выводу - «я уже здорова, а эти пенальчики только показывают, что я ещё больна, а я уже могу сама решать, выпила таблетки или нет, я уже в состоянии, я не хочу напоминаний о болезни». Поэтому я выкидываю эти ненужные пеналы! Спасибо «лечебной марихуане», спасибо ублюдкам-исследователям.
И наконец - тот день, когда она забыла о том, что в ней уже две дозы, приняла третью дозу опасного лекарства, да ещё немного алкоголя, да ещё много марихуаны в организме. И конец.
Вина
Виноваты ли мы? Я? Мама её? Энди — жених? Да, конечно. Мы уже достаточно знали о болезни и её особенностях, чтобы учитывать все опасности. И 99% процентов случаев мы пресекали, предотвращали. Могли пресечь и этот, если бы действовали правильно. Я мог позвонить Энди и сказать, что дочка уже приняла лекарство. Он мог строже контролировать приём каждый день. Мы все могли как-то иначе вести себя. Я мог бы сообразить, что Энди всё же далеко не так хорошо представляет себе мельчайшие детали болезни, как уже научился видеть я, и должен был его лучше учить, каждый день, а он тоже мог звонить и консультироваться со мной чаще. Все виноваты, до всех всё дошло задним числом.
Но мы не подлецы, не ублюдки, не моральные уроды. Мы ошиблись, мы не спасли её.
А вот те, кто во весь голос вопит о безвредности, кто и мою дочку убил своими россказнями, вот те — подонки, ублюдки, мрази.
Эти невинные агнцы не знают, что на втором этапе выздоровления от болезни, которая мучала мою дочь, только в Канаде к «лечебной марихуане» прибегают 60 тысяч человек в год? И ВСЕ ОНИ погибают от этого? Не знают? Тогда какого чёрта хвалят смерть? Какого чёрта стали виновниками её смерти? Или знают, но продолжают рассказывать сказки, убеждая больных, что ничего страшного не произойдёт, давайте, курите, ешьте, пейте лечебную чудо-траву.
Дело не в моей дочке. Она — только маленькая единица в статистике. Но таких жертв «безвредного увлечения или лечебной необходимости» десятки тысяч в год только в Канаде. И речь только об одной болезни. А сколько других жертв, где точно так же марихуана убивает людей тысячами? И не надо мне нести ахинею про «нелегальный рынок закроется» или «всё равно попробуют же, а так хоть под контролем» - на каждый этот «аргумент», выдуманный мерзавцами, наживающимися на смертях, есть четкий и ясный ответ профессионалов-практиков, от честных врачей до родственников больных людей, которые всё видят изнутри. Ответ известен, и честные люди его пытаются донести до всех. Только вот пропагандисты разного пошиба — от «невинных невежд» вопрошающих «а что тут такого плохого», до премьер-министра Канады — сволочи первого уровня, которые убивают больных людей, все они забивают честных людей своей вонью.
И не надо мне говорить, что какая-нибудь пропагандистка мою дочку не убивала, она вообще про неё не знала. Точно так же эта серийная убийца не знакома лично ни с кем из тех, кто прочитает её опусы про безвредность и пользу легких наркотиков. И в мерзости своей она даже не задумывается, насколько внушаемы больные люди, как хотят найти чудо-помощь, как верят слову "экспертов". Она просто убивает, убивает и убивает. Без злобы, без ненависти, просто убивает. Не она убила мою дочку? Нет, не она. Другая. А эта убьет другую дочь или другого сына, и тысячи других.
И не надо мне говорить, что "она же женщина, она же мать, как ты смеешь, гад такой, её обзывать, женщину!" Хладнокровную убийцу, мерзостную дрянь, которая пропагандирует смерть больных, я не имею право называть тем, что она есть? Ну-ну.
И не надо мне говорить, что какая-нибудь пропагандистка мою дочку не убивала, она вообще про неё не знала. Точно так же эта серийная убийца не знакома лично ни с кем из тех, кто прочитает её опусы про безвредность и пользу легких наркотиков. И в мерзости своей она даже не задумывается, насколько внушаемы больные люди, как хотят найти чудо-помощь, как верят слову "экспертов". Она просто убивает, убивает и убивает. Без злобы, без ненависти, просто убивает. Не она убила мою дочку? Нет, не она. Другая. А эта убьет другую дочь или другого сына, и тысячи других.
И не надо мне говорить, что "она же женщина, она же мать, как ты смеешь, гад такой, её обзывать, женщину!" Хладнокровную убийцу, мерзостную дрянь, которая пропагандирует смерть больных, я не имею право называть тем, что она есть? Ну-ну.
Будьте вы прокляты, гниды.
 |
| Просто рисунок от моей дочки. Сделан ею ещё в школе, по-моему. Не знаю точно, когда. |
