Сумочки

Сумочки

Вторник, Монреаль, половина шестого вечера, час пик.

… Очень не хочется ехать в такую жару, да в такой час, но, что поделаешь, приходится.

Сажусь в метро на станции Ст.Анри, а ехать до конечной – до Кот-Вертю. Народу в вагоне, как уже сказано, - полно, не продохнёшь. Еле втиснулся в дверь, что в самой серединке вагона (почему-то в серединке всегда поменьше народу, хотя, казалось бы, двери одинаковые, а вот, поди ж ты).

Ну, стоим, тесно прижавшись друг к другу, а духота неимоверная, жара на улице – под тридцать пять Цельсия, так что кондиционеры работают без особого успеха.

На сиденье спокойно дремлет дама средних лет, утомленная солнцем и вагонной тряской.

Поезд подскакивает к Вандом, резко останавливается, кто-то выходит, кто-то протискивается в вагон, так что общее количество пассажиров не меняется. Вот-вот двери захлопнутся, и тут спящая дама просыпается, взвизгивает и сломя голову, с воплем:

- «Моя станция!!!», бросается к выходу. Слава богу, поезд почему-то медлит, выскочить она успевает, уже на перроне прихорашивается и направляется к ступенькам.

И тут стоящая рядом со мной пассажирка вдруг спохватывается:

- Ой, дамочка, дамочка!!, стойте, вещи забыли!!!

Пассажирка хватает оставленные на сиденье женскую сумочку, черные очки, шляпку, и протягивает мне, как человеку, стоящему ближе к выходу:

- Забыла она, передайте!

Я истошно кричу: - Мадам, мадам!!! Вещи!! Забыли!! Сумка!!

Меня хором поддерживает окружающий народ:

- Мадам! Вещи! Очки! Сумка! Шляпа!!!

Дама, уже отошедшая шагов на двадцать, оборачивается на гам, видит, как все мы ей машем из дверей, резво бежит к нам, протягивает с каким-то сомнением руку и что-то спрашивает. Её не слышно, так как как раз в этот момент двери, наконец-то, шипят и начинают закрываться. Но я героически успеваю протянуть вещи, пока пара крепких молодцев по бокам солидарно придерживает дверцы. Дама вещи хватает, прижимает к груди и опять что-то спрашивает, уже громче.

В этот момент двери преодолевают сопротивление парней и захлопываются. Мы успеваем в последний момент всё-таки воспринять реплику героини: - Чьи это вещи? Передать-то их кому?

Поезд отправляется, сквозь окна видно, как дама ошеломленно вертит головой, пытаясь сообразить, кому именно она должна передать вещи – несомненно, она решила, что кто-то их забыл, но уже поднялся на выход, а вот ей, несчастной, придется сейчас орать и спрашивать, чья сумочка-то? Потом она бежит к выходу и исчезает из поля зрения. Поезд, впрочем, еще не отходит, даже двери на секунду снова открылись, я даже успел пожалеть, что дама так быстро убежала.

В вагоне тихая паника, перемешанная с ехидными смешками и нервным хихиканьем: - Народ, а ведь вещи-то не её, поняли? Это мы погорячились…

Если бы был виноват один человек, так ещё ничего: На одного вину свалить легко. Но тут-то четверть вагона постаралась: - и орали, и руками махали, и вещи передавали… Так что, смущенно посмеиваются все виновники. Не ясно только, кому эта куча скарба принадлежит.

И тут, пробужденная хихиканьем, сладко потягивается юное создание лет двадцати, сидящее у окошка, аккурат рядом с тем сиденьем, откуда дама только что выскочила. Спала девушка… Всё проспала. Мило открывает глазки, очумело осматривается по сторонам и вдруг ахает:

- Люди! Сумку украли! В ней деньги! Шляпу украли! Очков нет!! Помогите! Дожили!!! Воруют вещи в метро!!!!!

Народ реагирует радостно:

- Ага! Одной загадкой меньше! Нашлась хозяйка вещей!

Девушке сочувственно объясняют ситуацию, советуют немедленно выходить и ехать назад, на станцию Вандом, где, несомненно, её сумка уже передана дежурному по станции.

Девушка чертыхается (видимо, благодарит тихонько отзывчивую нашу публику), покорно встает, и, как только поезд останавливается на Вила-Мария, выскакивает из вагона и галопом мчится на другую сторону перрона (надо переходить через пути, у нас английская система), тем более, что туда тоже подходит поезд, можно успеть.

Двери закрываются, люди лениво обсуждают происшедшее, и тут… Сквозь толпу протискивается та самая дама, которая вышла еще на Вандоме и которой я и передал охапку вещей: - Во! Еле успела!!! Я, как только сообразила, что не найду ту, для которой вы вещи мне передали, вскочила в другой вагон – благо, двери же открылись почему-то… И вот, успела добежать до вас, пока поезд здесь стоял!

Она гордо протягивает мне шляпку, сумку и очки:

- Держите! Это же Вашей знакомой?

Я отскакиваю (насколько позволяет толпа), а народ начинает гоготать уже в открытую.

Даме поясняют ситуацию. Люди начинают гадать: - Что там девушка будет делать, когда увидит, что дежурному ничего не передано? Бедняга…

Под общее одобрение народное вече решает вскрыть сумку в попытке обнаружить визитную карточку, телефон, кредитку, записную книжку – ну, что-нибудь, что позволит установить личность потерпевшей. Даме даже место уступают ради удобства. Она торжественно вскрывает сумочку.

В сумке 120 долларов (их тщательно пересчитывают), губная помада, тушь, какая-то свернутая вата, ну, обычные женские боеприпасы. Никаких адресов не найдено. Впрочем, долго не искали, поезд уже подходит к Сноудону.

Быстрое обсуждение приходит к логичному выводу: - Даме же предстоит ехать назад, на Вандом. Вот пусть и едет, там сумку и сдаст. А какой-то негр, выходящий на Сноудоне, берется сообщить местному дежурному о проблеме и попросить его позвонить коллеге на Вандом, чтобы тот попросил хозяйку сумочки подождать, так как та приедет со следующим поездом. Логично, сказать нечего. Кстати, к этому моменту уже весь вагон в курсе происходящего – по цепочке всем передали.

Двери открываются. Дама и негр выходят. Народ с любопытством ждет, не ворвется ли сейчас та девушка: - а вдруг она тоже в последний момент заметила женщину с её вещами и сама успела вскочить в другой вагон в последнюю секунду?

Нет, девушка не приходит. Поезд едет к Ст.Катрин, и тут очередной истошный вопль:

- Люди, смотрите, что это?

На полу, около сиденья, где только что первая дама исследовала содержание чужой сумочки, стоит другая женская сумка и пакет с покупками…

Кто-то вопит: - Это же она забыла! Она так спешила отвезти на Вандом те вещи, что свои сумки тут забыла!!

Всё. Вагон лежит. Лежат все. Умудренными сединами старики, степенные матроны, суматошные негритянки, окольцованные девчушки, окостюмленные служащие, оджинсованные латиносы, квебекцы, европейцы, эскимосы, студенты, пенсионеры, грудные дети… Хохот всеобщий.

Около шести вечера. Поезд походит к станции Пламондон. И новые пассажиры, покорно стоящие на перроне, вдруг видят ошеломительную картину: Вагон, переполненный истерично хохочущими пассажирами.