Saturday, April 28, 2018

Странный случай с полковником Ш.

Странный случай с полковником Ш.


Вспомнилась одна совершенно правдивая история, случившаяся весной 1946 года с дядей Мишей – другом моего отца. Уже в шестидесятых годах они работали вместе в одном пароходстве, регулярно собирались по праздникам и регулярно рассказывали истории из своего прошлого. Эта история повторялась часто – по просьбе слушателей, которые пытались поймать рассказчиков на проворечиях (никогда не получалось) строили догадки и предположения. А дети (позже – подростки) с восторгом рассказ слушали.Вот и вы послушайте.

Ещё раз говорю, что история правдива. И что всё это было, так никто никогда и не узнал.

Дело происходит в Баку весной 1946 года. Дядя Миша – полковник Советской армии. Служит при штабе округа. Дяде Мише 25 лет. Он вступил в войну в августе 1941 года, в возрасте 20 лет. За всю войну сделал один выстрел, да и тот в тире. Зато у него восемь орденов, один другого краше (орден Ленина, три ордена Красной Звезды, три ордена Отечественной Войны всех степеней и Боевого Красного знамени). Дядя Миша считает, что ордена дали зря, начальство считает иначе (я тоже считаю, что не зря, но это другая история).

Дядя Миша снимает холостяцкую квартиру в пяти минутах неспешной ходьбы от большого городского парка. В этом же районе снимают квартиры и другие молодые офицеры разных частей. Мой отец – юный лейтенант ВМС, делит квартиру с тремя товарищами-моряками. Они дружат с дядей Мишей (как подружились, это тоже другая история).Теплым весенним вечером дядя Миша заканчивает дежурство по штабу, сдаёт пост и отправляется пешком домой. Настроение приятное, умиротворенное. На душе тепло. Он в военной форме, на боку пистолет (в те времена оружие ещё на сдавалось при сдаче дежурства). На руках – лайковые перчатки, которые в те годы были уставной частью формы старших офицеров. Ходить без перчаток – нарушение формы одежды, можно угодить под наказание.

Проходя мимо парка, дядя Миша решает в парк зайти и прогуляться по его аллеям – дома никто не ждет, скучно, погода располагает, кушать не хочется... Он заходит в парк, бродит по дорожкам, затем садится на скамеечку и спокойно, ни о чем не думая, проводит на ней то ли полчаса, то ли немного больше.

Темнеет. Быстро, как всегда на юге. Дядя Миша спохватывается и быстро идет к выходу из парка. Напоминаю, что это 1946 год, бандиты чувствуют себя вольготно, в бой вступать желания нет. Дядя Миша выходит из ворот парка, идёт домой. До квартиры – пять минут ходьбы, не больше. Ни в парке, ни на улице – никого, ни одного человека. На полпути он вдруг спохватывается – на руках нет перчаток. Забыл на скамейке. В это время на улице уже ночь. Светит полная луна. Фонари еле горят – экономия света.

Делать нечего, надо возвращаться в парк: перчатки – дефицит, стоят очень дорого, да их и не достанешь. Утром, конечно, их уже не найдешь. А сейчас, когда вообще никого на улице нет, перчатки, конечно, лежат на скамейки, где дядя Миша их и позабыл.

Ладно, быстрым шагом до парка минуты две ходьбы, не больше. И по парку до скамейки – столько же. Ерунда, одним словом. Дядя Миша доходит до ворот и тихо радуется, что в Баку ворота сада не запираются на ночь, как в Москве (он эту деталь запомнил, вот насколько все детали сохранились в памяти). Входит в парк. Светит луна, никаких фонарей в парке нет.

И вдруг, в свете луны, Михаил видит на асфальтовой дорожке банкноту. Наклоняется, поднимает. Это 100 рублей. Однако. Пустячок, а приятно. Сложно дать примерное соответствие нынешним деньгам, но представьте себе, что вы нашли бумажку в 100 долларов – вот-вот, как раз такие ощущения.

Дядя Миша, не успев разогнуться, мельком удивляется тому, что не заметил деньги 5 минут назад, когда выходил из парка. Ведь валялась банкнота на середине дорожки. И не успев удивиться, вдруг видит другую точно такую же банкноту – в метре от первой. Удивляется еще больше – он что, две банкноты не заметил? Делает шаг, поднимает вторую бумажку. Ещё сто рублей.

И тут замечает – еще через шаг, третью. Чуть дальше – четвертую. И в тусклом свете луны видит дорожку из банкнот. Сторублевых, пятидесятирублевых, двадцатирублевых, десятирублевых – разных достоинств. Но много. Некоторые лежат в метре друг от друга. Другие – почти сплошь. Но деньги не раскиданы кучами, не лежат ворохом. Только ясно видная дорожка из денег. Дорога, которая уходит в даль, в глубину городского сада. Пять минут назад, когда дядя Миша из парка выходил, денег, конечно, не было. И дядя Миша никого ни в вечернем парке, ни на ближайших улицах не видел. Ни одной машины не проехало. Тишина. А теперь в темноте, при лунном свете, дядя Миша ясно видит тысячи рублей, валяющихся на дороге. Точнее, как бы выложенных дорожкой посерединке асфальтовой парковой тропы.

Первая мысль дяди Миши: бандюганы заманивают! Но вторая мысль более логична: - Куда заманивают? Кого заманивают? Кто ночью в парк пойдет, кроме забывшего на скамейке перчатки офицера. А его и заманивать не надо – он и так до перчаток дойдет за милую душу. А кого еще заманивать тысячами рублей в 46 году, когда народ беден и такими деньгами даже заманивать-то некого.

Одним словом, дядя Миша расстегивает кобуру, вытаскивает пистолет и идет вперед, беспрестанно поднимая банкноты. Когда кучу в руке уже держать неудобно, он засовывает скомканные деньги в карман и начинает собирать новые.Сворачивает с главной дороги на тропу, которая ведет к нужной скамейке. А денежная дорожка ведет туда же, как будто специально. Дяде Мише становится не по себе. Страшно становится. Человек в советском лагере сидел, так коменданта не боялся, а тут боится. И то – ситуация невероятная. Даже ущипнул себя – не спит ли. Нет, вроде бы, наяву дело происходит. Деньги лежат ровной дорожкой под луной, уходя всё дальше в глубину парка.Дядя Миша стискивает зубы и даёт сам себе слово: - Дойду до скамейки, заберу перчатки и домой. Дальше – ни шагу!

Доходит до скамейки. Перчатки – вот они, как лежали, так и лежат. А банкноты мимо них проходят и дальше устремляются. Под лунным светом. Дядя Миша поднимает последнюю свою бумажку – аккурат напротив перчаток. Делает шаг дальше, чтобы подобрать следующую, но сам себя одергивает: - Стоять! Дал же слово, не дальше перчаток!

Разворачивается, и выходит из парка. Бежит к друзьям-морякам, которые садятся ужинать. Поднимает их грозным кличом: - В ружьё, взять оружие, за мной, объясню по дороге. Ребята понимают, что происходит нечто серьезное, бегут с Михаилом в парк. По дороге он сбивчиво поясняет ситуацию, в доказательство достает охапку банкнот из кармана.

Офицеры вбегают в парк. Бегут к той скамейке. С момента ухода дяди Миши прошло минут десять, вряд ли больше. На дороге пусто. Ни рублика. Ничего. Как будто денег не было. Ребята обходят весь парк, оглядывают окрестности – ни бумажки, ни дуновения ветерка. Ничего и никого.

Друзья возвращаются домой и считают деньги. Около 10 тысяч рублей – примерно, тысяч десять долларов, если по ценам считать.На следующий день Михаил пишет рапорт и сдает деньги начальству. Еще через день генерал дядю Мишу вызывает и поясняет тому, что нигде не было грабежа, кражи такой суммы, пропажи денег и тому подобного. И что при подобных обстоятельствах дело лучше замять – а то бакинский штаб цирком считать будут – хохоту будет на весь Союз. А раз преступления не было, а была находка денег, то пусть дядя Миша что хочет, то с ними и делает.

На всякий случай, Михаил с друзьями-моряками договаривается, что нашли они тысячи две рублей (такую сумму могли насобирать и вернуть, если что). Риск, в принципе, невелик. Если дело вскроется, то начальство покроет, ну, наложат выговор по партийной линии...

Как ни странно, деньги не пропили. Но проели. Вино в Баку было хорошего качества. И продавалось не по коммерческим, а по обычным ценам – гривенник литр (столько же стоил телефонный звонок из телефона-автомата). А с едой даже в Баку в 46 году было не очень. Поэтому бравые моряки-лейтенанты и юный полковник, которому в жизни не довелось погулять, просто обошли все коммерческие рестораны. И ходили месяца два. На большее фантазии не хватило. Потом деньги закончились. А история не забылась. И до сего дня никто не знает, что же это такое было. Откуда деньги взялись, куда делись...

No comments:

Post a Comment

Леночка: Первые месяцы

Леночка: Первые месяцы Впервые я увидел Леночку через окно роддома — внутрь в те времена не пускали. Хотя палата находилась на четверто...